ФГОС 4.0: перезагрузка данных
Разработка школьных стандартов – это всегда эпопея, сопровождаемая борьбой экспертов и чиновников с разными, порой абсолютно противоположными точками зрения. Тем не менее две версии ФГОС – 2004 и 2009 годов – были утверждены приказами Минобрнауки, вторая действует до сих пор. ФГОС-3, разработанный при министре просвещения Ольге Васильевой, по итогам экспертизы Российской академии образования решением Совета по стандартам был отправлен на доработку. После поручения президента по итогам заседания Совета по правам человека стало понятно, что это будет не доработка, а кардинальная переработка, полная перезагрузка программы и обновление всех данных. Причем инициатива переходит от ведомства к профессиональному сообществу. О том, каким будет новый стандарт, размышляли, горячо спорили, строили прогнозы известные представители российского образования, собравшиеся на заседании клуба «Норма и деятельность», организованного Московским городским педуниверситетом (МГПУ), Институтом проблем образовательной политики «Эврика», Школой антропологии будущего РАНХиГС, Ассоциацией «Учитель XXI века», Московским государственным психолого-педагогическим университетом, Российской академией образования.
Александр Адамский предложил назвать этот этап подготовки стратегии и концепции стандарта «Инициативой ФГОС 4.0», подчеркивая, что речь не идет о разработке госстандартов, порядок этого определяет правительство, речь идет об общественной инициативе по формулированию основных принципов, стратегических ориентиров, гражданского заказа на изменения.
От конвейерной педагогики – к конструктивной, от знаний – к смыслам
Выступление Александра Асмолова, как всегда, было ярким, острым, полным поэтических метафор, парадоксов и образов.
Он рассказал о своем видении подходов и философии разработки новой версии ФГОС, предостерег от типичных ошибок и дал ТЗ на будущее.
«Каждый раз, разрабатывая стандарты, “мы живем, под собою не чуя страны”, и наступаем на одни и те же грабли: примат единообразия над вариативностью, примат контроля над развитием, школа для ЕГЭ, демотивация¸ школяризация и ранняя профессионализация. Мы все время идем по минному полю вербального обучения – авторитаризм, монологизм, технология ответов без вопросов. В результате мы наталкиваемся на страх потери контроля над нашими детьми», – считает ученый.
Стандарт он рассматривает как общественный договор между разными поколениями, социальными и профессиональными группами, обладающими разными моделями успеха. Но если раньше разработчики этого важнейшего образовательного документа делали установку на полную идентификацию прошлого поколения с нынешним и старались навязать ему свои ориентиры и ценности, то в нынешней ситуации бурного развития цифровых технологий ставить такие цели и задачи бесполезно и даже вредно.
От «педагогики подобного» надо переходить к «педагогике бесподобного», от логоцентричной парадигмы образования – к персоноцентричной, от репродуктивной, конвейерной педагогики – к конструктивной, от знаний – к смыслам, от текста – к гипертекстам.
По убеждению ученого, «мы разрабатываем Стандарт в условиях массового запроса на уникальность, поэтому он выступает как регулятор нестандартных идей».
Напоследок он дал разработчикам «вредные советы»: предлагать инновации в стране мобилизации, растить граждан в стране подданных, проповедовать будущее в мире прошлого.
Последний тезис он проиллюстрировал словами Франсуазы Саган: «Только закрыв за собой дверь в прошлое, можно открыть окно в будущее».
От единообразия к вариативности
Свое выступление Александр Адамский начал с анализа ст.11 Закона «Об образовании в РФ», где говорится о федеральных государственных образовательных стандартах. Согласно первому пункту статьи, ФГОС обеспечивают единство образовательного пространства. Именно это положение вызвало наиболее острые дискуссии и противоречия из-за прямолинейного, примитивного и упрощенного понимания авторами предыдущей «министерской» версии изменений во ФГОС. Понимание это заключалось в том, что на всей территории страны от Калининграда до Владивостока дети должны осваивать программу в одно и то же время по одним и тем же учебникам. Отсюда – жесткая привязка учебного материала к годам обучения, против которой восстала прогрессивная часть педагогического сообщества.
«Единство образовательного пространства Российской Федерации задаётся многообразием, вариативностью этого самого пространства, как бы это парадоксально не звучало. Это очень важный момент, потому что он определяет ту самую стратегию, на которую мы все направлены», – подчеркнул Александр Адамский.
По его мнению, тупое стремление снизить уровень многообразия губительно не только с точки зрения образовательной политики, но и для общества в целом. Он пояснил свою мысль:
«Потому что дети разные, из разных социальных групп, с разными помыслами, с разными способностями, и в этом смысле непредоставление разным детям возможности социализироваться в школе и за ее пределами приведет к выпадению их из позитивной социальной реальности, к росту криминала, наркомании, деструктивным сообществам. И наоборот – развитие вариативности, индивидуальных образовательных программ послужит профилактикой этих опасных явлений».
Не менее драматична история с преемственностью основных образовательных программ (пп.2 п.1 ст.11 Закона «Об образовании в РФ»), которая тоже часто трактуется прямолинейно как подготовка дошкольников к обучению в начальных классах (умение читать, считать, писать), выпускников начальных классов – к основной ступени обучения и т.д.
«Фиксация этих результатов в тематическом планировании как раз и разрушает преемственность, поскольку забывается ее главная задача – учет возрастных психологических особенностей ребенка», – убежден Александр Адамский.
В противном случае Стандарт превращается в инструмент контроля и надзора, как это получилось в третьей, неудавшейся версии. В то же время концентрация на этой функции губительна для качества образования, и позитивная стратегия авторов действующего Стандарта, основанного на системно-деятельностном подходе Льва Выготского, остается нереализованной.
В этом смысле, по мнению Александра Адамского, предстоит методологический прорыв в отказе от исключительно измеряемых результатов освоения образовательных программ к более качественным результатам и предоставление учителю права вырабатывать собственные подходы к оценке результатов освоения ООП. (Последний тезис звучит несколько крамольно в нынешних условиях, но вспомним «вредные советы» Александра Асмолова – здесь они очень уместны.)
От контроля и надзора – к приоритету условий
Наконец, структура Стандарта, закрепленная Законом – это триада требований: к структуре ООП, к условиям их реализации и к результатам освоения, которую докладчик сравнил с «коробочным решением» (термин, заимствованный из IT-сферы и означающий некую общую гибкую формулу, которая может быть адаптирована к условиям каждой конкретной школы).
Именно такой порядок зафиксирован в Законе, однако, по мнению Александра Адамского, на первое место следует поставить требования к условиям. При этом набор условий может быть таким, что ФГОС 4.0 станет центральным регулятором финансово-экономических отношений, включая систему оплаты труда и нормативное финансирование, условия лицензирования и аккредитации, системы оценки качества, сетевого образования…
Отсюда вытекает закономерный вывод: без дополнительных средств никакие реформы невозможны. По подсчетам ведущих экономистов в сфере образования («Эврика» обобщила оценки Татьяны Клячко, Ирины Абанкиной, Натальи Типенко и собственные расчеты), для качественной модернизации образования потребуется около 1 трлн рублей.
От педагогики сотрудничества – к экономической свободе
Дальнейшая дискуссия показала, что каждый представляет будущий Стандарт по-своему, в зависимости от своих приоритетов.
Например, ректор МГПУ Игорь Реморенко считает важным отразить в новом ФГОС все типы образовательных результатов, включая, наряду с традиционными знаниями, умениями, навыками, современные компетентности. То есть перед разработчиками стоит сложная задача не только сбалансировать все это в рамках одного документа, но и сформулировать требования, которые бы обеспечивали не столько контрольно-надзорные, проверочные инструменты, но и условия достижения этих результатов. Это ключевое положение позиции «Инициативы ФГОС 4.0» – сформулировать в новом стандарте нормы, требования, которые бы обеспечили прежде всего условия выполнения всех положений ФГОС.
Выдающийся педагог, академик РАО Шалва Амонашвили в своем видеообращении призвал сделать акцент на воспитании, основанном на принципах Педагогики сотрудничества (1986) и «Манифеста гуманистической педагогики» (2015).
Член-корреспондент РАО Анатолий Цирульников предложил ввести в Стандарт «механизмы защиты для существующих продуктивных нестандартных педагогических практик», очевидно, имея в виду авторские школы и методики.
Александр Адамский возразил, что нельзя делегировать все функции ведомству.
По его мнению, необходимо выстраивать автономные профессионально-общественные институты для профилактики, защиты, экспертизы, поддержки и критики нестандартных школ.
Профессор Института образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина высказала пожелание: пусть обязательная часть останется за школой, но вариативная должна быть отдана самим учащимся¸ которые имеют право самореализоваться как в образовательной, так и в необразовательной организации. Она отметила, что «сегодня у нас полностью узурпировано право распоряжаться общественными ресурсами, и если мы не сделаем шаг к ликвидации этой узурпации и к экономической свободе, мы ничего не добьемся».
От Гутенберга к Цукербергу
Но главным вектором обсуждения стала тема кардинального пересмотра ФГОС с учетом цифровой революции.
«Цифра – это символ будущего российской школы, – убежден академик РАН и РАО, директор Института кибернетики и образовательной информатики им. А.И. Берга ФИЦ ИУ РАН, член комиссии РАН по экспертизе ФГОС и учебников Алексей Семенов. – Цифровую революцию нельзя игнорировать. Раньше мы учили детей с часами, ручкой, бумагой и линейкой, а теперь надо с калькулятором и мобильником, поскольку это уже часть их расширенного сознания. И к этому субъекту образовательного развития должны адресоваться наши Стандарты».
В то же время современная школа лишает детей права пользоваться цифровыми ресурсами и тем самым отгораживается бетонной стеной от всего окружающего мира.
Исключение составляют прогрессивные педагоги, использующие на уроках гаджеты, видеолекции, интерактивные средства обучения.
Однако парадокс заключается в том, что действующие Стандарты не запрещают цифровые ресурсы, а, напротив, предписывают их использовать, а уже конкретные школы и учителя отказываются от них в своей деятельности.
«Если выполнить требования действующего Стандарта и переделать форматы аттестации, мы сумеем добиться высоких результатов по математике, русскому языку и другим предметам», – подчеркнул Алексей Семенов.
Как это ни парадоксально, руководитель группы разработчиков действующих Стандартов Александр Кондаков считает, что проектирование нового ФГОС придется начать «с чистого листа», отказавшись от опоры на нынешние стандарты и программы: настолько сильно изменились реалии последних лет благодаря стремительному развитию цифровых технологий.
Например, недавняя попытка переписать концепцию духовно-нравственного развития и воспитания личности не увенчалась успехом, потому что за прошедшие 10 лет она безнадежно устарела.
«Поэтому новый стандарт – это стандарт прогнозный, я бы сказал, прорывной, который мы должны проектировать, не опираясь на свой предыдущий опыт, не годный по отношению к тому миру, в котором мы оказались благодаря цифре. Принципиально поменялась философия нашей жизни. Принципиально меняются высшие психологические процессы человека, особенно наших детей. Мы имеем совершенно других детей, которые входят сегодня в нашу жизнь».
И заявил о необходимости глубоких фундаментальных научных исследований в этой сфере.
От мифов – к научным фактам
Как выяснилось из выступления академика РАО Марьяны Безруких, такие исследования велись в Институте физиологии детей и подростков с конца 1950-х годов. Изучались функциональные особенности мозга, регуляторных структур, развития коры. В итоге ученые пришли к выводу о том, что… за эти 70 лет ничего не изменилось, несмотря на разговоры о «клиповом мышлении» и еще какие-то стереотипы, бытующие в обществе.
По словам Марьяны Михайловны, мозг одинаково воспринимает печатную книгу и ее аудиоверсию, здесь имеет значение только смысловая нагрузка.
«И мы сегодня должны понимать: очень важно, как мы учим читать. Как угодно мы можем радоваться тому, что мы в PISA теперь не на 48-м, а на 32-м месте, например, по чтению. На самом деле у нас от 40 до 60% детей имеют несформированный навык чтения. И это проблема методики обучения. Это проблема спешки, бесконечной гонки. За 2,5 месяца освоить эти сложнейшие навыки невозможно», – подчеркнула Марьяна Безруких.
По ее мнению, в действующем Стандарте сформулированы недостижимые результаты и неадекватные по отношению к возрасту ребенка требования (она имела в виду прежде всего учащихся начальной школы). Поэтому такой стандарт, по ее словам, школа «не переварила».
В связи с этим она дала напутствие авторам будущего ФГОС: «понимать, что функционально наш ребёнок имеет не больше сил, не больше ресурсов, не больше возможностей, чем имели дети 20–30–40–50 лет тому назад. Больше того, они менее здоровы психологически, они перенапряжены». Выход – в игровой форме занятий, которая позволяет детям реализоваться и достичь успеха в отличие от традиционных методов обучения, которые приводят только к ситуации «выученной беспомощности» и сильнейшего функционального напряжения.
А что касается цифровизации школы, то это же исследование показало, что треть наших школьников из 10 регионов России имеют все признаки компьютерной зависимости, в то время как только 20% педагогов (это максимальная цифра) указывают, что они используют КТ в учебном процессе.
Осторожность ученых разделяют некоторые педагоги и управленцы.
Так, директор школы «Класс-центр» Сергей Казарновский считает, что «цифра в школе – это непростая история».
«Вам скажет любой психолог: нет ничего страшнее компьютерной игры на переменах. Ребенок после этого приходит на урок напряженный», – отметил он и добавил, что в учебном процессе «должны использоваться совершенно иные информационные технологии, не похожие на традиционные компьютеры и смартфоны». Правда, какие именно, он не пояснил.
Своими сомнениями об опасностях администрирования через цифру поведал замминистра образования Московской области Илья Бронштейн. Как будет происходить администрирование через цифру, если цифра упрощает до примитивности основы управленческого процесса? Может, чиновники придумают проверочные работы на выявление способности учащихся «по загугливанию информации», а если результаты окажутся низкими, то губернаторам «неуспевающих» регионов объявят выговор?
То есть перед разработчиками Стандартов стоят сложные вопросы, на которые нет однозначных ответов. Об этом заявил в своем выступлении президент РАО Юрий Зинченко: «Цифровая образовательная среда, с одной стороны, мотивирует, с другой стороны, она не дает универсального решения».
Налицо – противоречие мнений и позиций, но главное – выработать консолидацию в решении концептуальных задач. В течение года пройдет ряд обсуждений на эту тему, а осенью планируется представить итоговый вариант ФГОС на Южно-Сахалинском образовательном форуме.
Источник новости: https://vogazeta.ru/articles/2020/2/12/fgos/11554-fgos_40_perezagruzka_dannyh_